Верховный суд намерен и дальше настаивать на декриминализации ряда статей Уголовного кодекса – об этом заявил председатель ВС РФ Вячеслав Лебедев. Напомним, в конце прошлого года высшая судебная инстанция уже выступала с законопроектом, в соответствии с которым некоторые виды преступлений небольшой тяжести предлагалось перестать считать уголовно наказуемыми. Власти поддержали инициативу, однако, как указывает Вячеслав Лебедев, не в полной мере. Потому в декабре на IX Всероссийском съезде судей будет поднят вопрос о внесении нового законопроекта, который окончательно решит проблему декриминализации УК.

Среди прочего предлагается ввести в законодательство новое понятие – «уголовно наказуемый поступок». Оно будет применяться в случаях, если человек впервые совершил преступление небольшой тяжести. Например, украл мешок картошки, заразил случайную партнёршу венерической болезнью или уклонился от выплаты алиментов. За всё это в Уголовном кодексе предусмотрены соответствующие наказания. Однако в Верховном суде полагают, что намного эффективнее будет привлекать правонарушителей на первый раз к административной, а не к уголовной ответственности. Если же урок не пойдёт на пользу, тогда уже в дело вступит УК. фото: Михаил Метцель/ТАСС «Вообще, я предлагаю обсудить на съезде судей вопрос о концепции уголовной политики Российской Федерации», – сказал Вячеслав Лебедев. Предложение, что ни говори, революционное. Настолько, что даже возникает вопрос: отчего Верховный суд вдруг решил заменить по отношению к нарушителям закона кнут на пряник?

Кому тюрьма – кому мать родна.

Объяснений этому много. Прежде всего очевидно, что для государства и общества нет ни смысла, ни пользы, если оступившийся алиментщик или мелкий воришка пойдёт в тюрьму, где его придётся кормить за счёт бюджета. Да и вряд ли лишение свободы наставит такого гражданина на путь истинный – скорее мы получим ещё одного озлобившегося человека, нахватавшегося блатных замашек. А если и нет, то наличие судимости останется клеймом до конца жизни, препятствующим поступлению на хорошую работу не только самому осуждённому, но и его близким – как известно, родственников судимых не принимают на госслужбу и в правоохранительные органы. В целом, по подсчётам председателя ВС, декриминализация УК позволит избежать уголовного наказания примерно 300 тыс. человек. Не менее важен и другой фактор. По статистике, сегодня суды Российской Федерации рассматривают порядка миллиона уголовных дел в год. Это много, из-за чего нагрузка на судей колоссальная. При этом почти половину данного объёма составляют дела по преступлениям небольшой тяжести. То есть, согласившись с предложением ВС о декриминализации, законодатели тем самым переводят часть уголовных дел в область административного правоприменения, тем самым автоматически разгружая судей и повышая качество их работы. Потому довольно удивительно, что у инициативы Верховного суда нашлись противники, из-за возражений которых первый законопроект не был принят в полной мере. Причём, что совсем уж ошеломительно, в своём протесте, возможно, впервые объединились те, кто обычно не переносит друг друга на дух – адвокаты, правоохранители и представители правозащитных кругов.

Из общей массы уголовных дел небольшой тяжести почти каждое четвёртое было прекращено судами по основаниям, которые имели место ещё на стадии расследования. То есть правоохранители знали, что обвинение развалится, но всё равно направляли дело в суд, желая срубить себе лишнюю «палку»! «

Поразительнее всего то, что критиками этих положений выступили люди, которые занимаются правозащитной деятельностью, – рассказал в интервью радио «Вести FM» руководитель пресс-службы Верховного суда Павел Одинцов. – Причём преподносится это порой в фантасмагорическом свете, как в случае с декриминализацией статьи «Побои». Однако если в позиции правозащитников эксперты видят банальное непонимание юридической казуистики, то поведение правоохранителей и адвокатов, похоже, имеет под собой вполне корыстную подоплёку. «Многочисленность таких незначительных дел удобна для тех представителей правоохранительных органов, которые показывают положительную статистику за счёт подобных дел. Они распространены, их несложно раскрывать. Статистика раскрытых дел растёт, а у граждан, совершивших не преступление, а скорее ошибку, – срок заключения и пятно в биографии», – считает член Общественной палаты РФ Артём Кирьянов. Артём КИРЬЯНОВ, член ОП РФ: – Показательно, что именно высший судебный орган – Верховный суд России – заостряет внимание на необходимости особой конструкции права для тех, кто привлекается к уголовной ответственности впервые за преступления небольшой тяжести. Председатель ВС Вячеслав Лебедев замечает, что в случае впервые совершённого малозначительного преступления «человеку необходимо дать возможность осмыслить произошедшее, быть полноценным гражданином страны, который не ущемлён в своих правах из-за судимости». В мировой судебной практике сейчас также наблюдается курс на гуманизацию законодательства, так что здесь российское право будет следовать в русле мировых тенденций. Облегчение наказания для тех, кто впервые и незначительно преступил закон, повлечёт значимый профилактический эффект, снизит рецидивизм по ряду преступлений, к тому же будет способствовать экономии средств федерального бюджета. Полагаю, что внесение изменений в действующее законодательство станет возможным уже на первой сессии Государственной думы нового созыва, осенью этого года. Предположение, судя по всему, не лишено основания. Как следует из статистики ВС, из общей массы уголовных дел небольшой тяжести почти каждое четвёртое было прекращено судами по основаниям, которые имели место ещё на стадии расследования. Иначе говоря, правоохранители заранее знали, что ничего преступного человек не совершал и обвинение развалится, но всё равно направляли дело в суд, желая срубить себе лишнюю «палку»! Потерять свой профит из-за декриминализации могут и адвокаты. «Многие наши чувствительные натуры воспринимают адвокатов как правозащитников, которые борются с системой. Хотя на самом деле они – часть судебного процесса. Правда, в отличие от стороны обвинения и судей получают зарплату от клиентов, а не от государства, – пишет Павел Шипилин. – Юристов периодически ловят на мошенничестве. Потому что судьи или следователи, которые якобы вымогают взятку, часто даже не подозревают, что адвокат раскручивает клиента, прикрываясь их именами. Как показывает мой собственный опыт общения с адвокатами, зачастую «басманным правом» они объясняют собственные промахи. Или, говоря откровенно, свою низкую квалификацию. Ну не скажешь же клиенту, что проиграл в честном состязании, что обвинение лучше подготовилось к процессу, – в таком случае почему же взял немалые деньги за плохо сделанную работу?» Впрочем, даже если не вести речь о намеренном обмане клиентов, понятно, насколько декриминализация УК ударит по кошелькам адвокатов. Ведь человеку, твёрдо знающему, что лишение свободы ему не грозит, гораздо сложнее будет впарить свои услуги, без которых ему якобы однозначно светит небо в клетку. Вот уж действительно кому тюрьма, а кому мать родна.

Обвинительного уклона не существует.

Это обстоятельство, пожалуй, имеет отношение и к появлению устойчивого мнения об обвинительном характере работы отечественных судов, которые выносят лишь 0,5% оправдательных приговоров. «Каждый год на итоговом заседании судей председатель Верховного суда приводит статистические данные, которые свидетельствуют об обратном: что никакого обвинительного уклона в российской судебной системе не существует, – говорит Павел Одинцов. – В совокупности по результатам 2015 года у нас было рассмотрено 963 тыс. уголовных дел в отношении одного миллиона лиц. По отношению к 763 тыс. лиц был вынесен обвинительный приговор, 240 тыс. лиц, то есть четверть подсудимых, освобождены судом от ответственности по различным процессуальным основаниям. При этом 65% дел суд рассматривает в так называемом особом порядке, когда подсудимый добровольно идёт на сделку со следствием, он признаёт свою вину и получает меньший срок наказания. Естественно, что никакой альтернативы, кроме обвинительного приговора, в этом случае быть просто не может. При этом стоит отметить, что если в результате беседы с судьёй выясняется, что подсудимый пошёл на сделку под давлением, то дело рассматривается в общем порядке. Таким образом, как отметил Павел Одинцов, остаётся 35% дел, которые рассматриваются в обычной процедуре, когда исследуются обстоятельства, подробно изучается содержание дела и приглашаются свидетели. Но и в этом случае выходит, что 4,5% процессов завершились оправдательными приговорами, а вовсе не 0,5%. Однако почему цифра в полпроцента упорно продолжает звучать, причём приводят её зачастую вполне уважаемые адвокаты? Может быть, они плохо представляют себе положение дел в судебной системе – недаром ещё одним распространённым предметом критики является её закрытость. «Часто можно услышать упрёки, почему в судебную систему мало идут представители адвокатуры, других ведомств, а преимущественно приходят люди непосредственно из судебной системы – секретари судебных заседаний и работники аппаратов судов, – пояснил Павел Одинцов. – Но адвокат, который имеет хорошую клиентскую базу, не пойдёт работать в суд, рассматривать 20–25 дел в день. Просто не пойдёт». Присутствующий и активно поддерживаемый сторонами набор стереотипов приводит в результате к тому, что судебная система представляется гражданам непонятной, заскорузлой и заранее настроенной на вынесение карательного решения. «Мы действительно, со своей стороны, хотели бы и всегда стремимся к соблюдению максимальной корректности в отношении оценки деятельности наших коллег в других ведомствах, – отмечает Павел Одинцов. – Больше того, мы уважаем наших коллег за их профессионализм, мы с ними часто пересекаемся в рамках научной работы, правоприменительной практики. Но когда мы говорим об имиджевых перекосах в информационном пространстве – оно присутствует». Павел ОДИНЦОВ, руководитель пресс-службы Верховного суда РФ: – Поддержка репутации суда – это общегосударственное дело. Судья в процессе – арбитр, он не может публично выходить и объяснять, мотивировать принятое им решение. Потому что тем самым он создаёт препятствие для суда вышестоящей инстанции. Или если он выступает с позиции вышестоящего, то он создаёт препятствия для нижестоящих судов, если будет оценивать то или иное дело. В результате информационное пространство занимают другие субъекты правоотношений, такие как представители адвокатуры или обвинения, которые подробно и часто комментируют то или иное дело. И когда кто-то из них терпит поражение, обычно в этой системе отношений виноватым остаётся суд. Если накануне рассмотрения дела в суде общественное пространство нагревается фактами арестов или шумных дел, то, когда дело доходит до суда, мы сталкиваемся с совершенно другой реальностью, с другим объёмом предъявленных обвинений, и в конечном итоге виноватым в общественном сознании остаётся суд. Необходимо выработать общие этические правила информационного сопровождения дел.
Исмточник: www.versia.ru
Ссылка: https://versia.ru/verxovnyj-sud-predlagaet-spravedlivo-milovat-a-ne-bezdumno-karat

ПО ТЕМЕ :

Верховный суд РФ одобрил введение уголовного наказания за оскорбление гимна РФ Верховный суд РФ поддержал законопроект, в соответствии с которым за оскорбление государственного гимна РФ предполагается ввести уголовное наказание. С такой законодательной инициативой выступили члены Совета Федерации Вадим Тюльпанов и Андрей Клишас, а также депутат Госдумы Разиет Натхо.