В России по-прежнему много пьют и от этого умирают. Еще чаще умирают от сердечно-сосудистых заболеваний. Но это, возможно, лишь потому, что других диагнозов ставить не умеют или не хотят. Проблема смертности в стране, поднятая несколько месяцев назад, на самом деле, гораздо глубже, чем кажется, и она требует тщательного изучения, полагают демографы. Сокращение с восстановлением. В конце весны Росстат опубликовал данные, согласно которым за первый квартал 2015 года смертность в России выросла на 5,2% — умерли 507 тыс. человек, что на 23,5 тыс. больше аналогичного периода прошлого года. Это вызвало, как выразился директор Института демографии НИУ ВШЭ Анатолий Вишневский, истерическую реакцию. СМИ отметили совпадение роста печальной статистики с девальвацией рубля, общим ухудшением экономической ситуации в стране и эмоционального состояния россиян, а также реформой здравоохранения.

Реформа здравоохранения, сама по себе, безусловно, предмет весьма спорный. Но сваливать на нее зарегистрированный рост смертности некорректно, полагают эксперты. На самом деле, по их мнению, ничего страшного в данных показателях нет. Тем более что за следующие четыре месяца они выровнялись, и по результатам семи месяцев рост смертности составил уже 1,7%. «Это означает, что рост полностью перекрывается изменением возрастного состава населения, есть даже крохотный лаг», отмечает ведущий научный сотрудник Центра демографических исследований Российской экономической школы (РЭШ) Евгений Андреев. Иными словами, российское население стареет, пожилых людей становится больше, соответственно, и смертность растет.

Нельзя, конечно, полностью отрицать влияние социально-экономических условий на продолжительность жизни. По словам заведующей лабораторией анализа демографических процессов ГНИЦ профилактической медицины Министерства здравоохранения РФ Ирины Самородской, эти факторы в проблеме смертности вообще сегодня выходят на первое место. На показателях отражаются и уровень экономического развития страны, и неравенство доходов в обществе, и доля социально-неблагополучного населения. Но и здесь все неоднозначно. Например, замечено, что у лиц азиатского происхождения, смертность практически одинакова, независимо от места проживания.

Также замечено, что в периоды кризисов смертность возрастает, но не сразу после ухудшения финансовой ситуации, а с некоторым запозданием. С другой стороны, во время Великой Депрессии в США уровень смертности не увеличивался, обращает внимание Евгений Андреев.

В России продолжительность жизни, начиная с 2004 года, неуклонно идет вверх. Однако, по словам Анатолия Вишневского, это не настоящий рост, а просто восстановление того, что было утрачено на предыдущем этапе. В стране видна позитивная динамика в сокращении младенческой смертности и относительно благоприятная в детских и подростковых возрастах. Но вот по самым ценным с точки зрения экономики и развития общества возрастам – от 20 до 50 лет – мы до сих пор не вернулись к показателям 1960-х годов, особенно у мужчин. «Первое что нужно сегодня сделать – понять, где мы находимся. Колебания за 3-4 месяца ни о чем не говорят, за 50-100 лет – говорят об очень многом», — отмечает эксперт.

За десять лет в России накоплен достаточный запас прочности, чтобы смертность не росла, даже невзирая на сложную экономическую обстановку, но и снижаться она, скорее всего, не будет, прогнозирует заведующая отделением анализа статистики здоровья населения НИИ организации и информатизации здравоохранения Алла Иванова.

Смертельная неопределенность

Большая четверка «смертельных» диагнозов для всех стран мира одинакова – смерть от заболеваний системы кровообращения, органов дыхания, от рака и от внешних причин. Но если в развитых странах с 70-х годов прошлого века идет устойчивое снижение коэффициента смертности (число умерших на 1000 человек населения) по всем четырем параметрам, то в России наблюдается метание вверх-вниз без устойчивой динамики.

Но настоящая катастрофа, по мнению демографов, – повышенная смертность от внешних причин. В числе ключевых – смерть в результате ДТП (порядка 10% от всей смертности по внешним причинам), самоубийство, убийство, отравление (в первую очередь из-за алкогольной интоксикации). В российской смертности алкоголь играет огромную роль, в 2014 году от отравления спиртным умерло на 4% больше людей, чем в 2013году. Эксперты связывают это с понижением минимальной цены на алкоголь. Только чистой водки можно выпить столько, чтобы концентрация алкоголя в крови стала смертельной, поясняют они, плохим алкоголем отравится сложно, потому что его пить труднее.

В этом году смертность от внешних причин начала снижаться, но зато регистрируется больше смертей от неопределенных намерений. Что имеется в виду? Допустим, человек ранее был замечен в суицидальных наклонностях и даже совершал попытки самоубийства, а потом напился в хлам и умер от алкогольной интоксикации. И кто знает, отравился он таким способом намеренно или случайно. Вот так в категорию «неопределенных» смертей уходят убийства и самоубийства. Это очень удобная графа для статистической подтасовки. Есть и еще одна – «смерть от неизвестных причин». «Стоит только нашей власти проявить интерес к конкретной причине, как смертность от нее начинает сокращаться. К этому система приспособилась, но проблема есть», — заметил Анатолий Вишневский.

Еще один тревожный сигнал – рост факторов риска. Главный специалист по профилактической медицине Министерства здравоохранения РФ, директор ГНИЦ профилактической медицины Сергей Бойцов отмечает тенденцию к росту распространенности артериальной гипертонии и ожирения. Причем, в первую очередь среди лиц с хорошим уровнем благосостояния, особенно у мужчин. Это следствие того, что страна еще не до конца прошла период перестройки, и богатеют у нас люди с низким уровнем образования, не приученные вести здоровый образ жизни. «Мы можем столкнуться с феноменом, когда увеличение распространенности факторов риска на фоне роста благосостояния затормозит сокращение уровня смертности», — предупреждает эксперт.

Но все же, согласно статистике, больше всего россиян умирают от заболеваний системы кровообращения. Хотя не исключено, что и здесь статистика лукавит, уже невольно. Дело в том, что она опирается на диагноз, записанный в свидетельстве о смерти. А с грамотной постановкой диагнозов в России известная проблема, и здесь все принято списывать на сердце. К тому же сейчас заполнением свидетельства о смерти занимаются врачи (раньше это дело было доверено специально обученным статистикам), которые и без того сильно загружены, им проще поставить смерть от сердечно-сосудистых заболеваний, чем разбираться в истинных причинах.

«Мы пытаемся определиться, за счет чего же происходит изменение в смертности, но получается, что мы можем регистрировать совершенно недвусмысленно лишь факт смерти, — констатирует Ирина Самородская. — Пока мы не будем оценивать персонифицированные данные, мы ничего не сможем сделать». Ее поддерживает директор Департамента мониторинга, анализа и стратегического развития здравоохранения Минздрава РФ Екатерина Какорина. «Если мы не будем четко указывать, от чего же у нас умирают, не сможем разработать программы, направление на сокращение смертности», — поясняет она.

Несмотря на все остроту проблемы высокой смертности в России, она недостаточно изучена, резюмируют эксперты и предлагают создать межведомственную рабочую группу, которая займется этим вопросом.

Ссылка. http://www.ridus.ru/news/196777